Однажды Лучано Спаллетти спросили, что он собирается делать сразу с тремя травмированными игроками. «У нас есть очень хороший доктор. Практически Гарри Поттер».

«Собака.ru» отправилась на базу команды в Удельный парк, чтобы на месте узнать, кто чинит главные ноги Петербурга.

^{Томаш Губочан не боится боли: несколько раз ему приходилось играть с разбитой и забинтованной головой. Певица Нина Карлссон изображает выдуманный персонаж: в реальности все врачи на базе клуба — мужчины.}

Попытка поговорить о футбольной медицине с врачами «Зенита» на простом языке заканчивается провалом на третьей минуте, после слов «Наш физиотерапевтический несессер — это, если в общем, магнитотерапия, УВЧ и лимфодренажный аппарат» и перечисления десятка других приборов. Ни о чем таком мы при этом не спрашивали — попросили перечислить, чем лечится команда.

Врач Михаил Гришин, который работает в клубе уже 22-й год, говорит, что проще показать, чем объяснить. В небольшом кабинете — кушетка и десяток приборов, один из которых очень похож на отбойный молоток в миниатюре. Наконечник прикладывают к больному месту, которое принимает 200–300 лечебных импульсов в минуту. За сеанс нужно пропустить через пациента 5–6 тысяч.

Так работает ударно-волновая терапия. Название этой процедуры справедливо вызывает у спортсменов трепет. Ею, но не только ею, лечится большинство повреждений, связанных с огромными нагрузками футболистов, причем результат можно почувствовать тут же, в кабинете, хотя Гришин предупреждает, что бывает по-разному.

«У меня есть любимая история про пациента, на котором мы этот аппарат тестировали. У него болели пятки. Мы начали работать, и после пяти сеансов из одной боль ушла, а со второй в итоге провозились два месяца, и только потом сработало. Один человек, обе пятки вроде бы его, а эффект разный».

Медицинский штаб «Зенита» — это четыре врача (главный — многоопытный Сергей Пухов), физиотерапевт-реабилитолог и два массажиста, один из которых, Сергей Колесников, заодно присматривает за зенитовцами в сборной России. Массажистов и их таланты ставят гораздо выше всех несессеров: аппарат можно и заменить, а правильных людей найти сложно. Штаб-квартира медиков — двухэтажный медико-реабилитационный центр на базе в Удельном парке, открытый в прошлом году.

«Вообще-то, мы наблюдаем не только за командой, но и за семьями. Заболел, например, у когонибудь ребенок — нужно оценить ситуацию и сделать так, чтобы и он выздоровел, и футболист продолжал играть. Если нужен какой-то узкий специалист — обращаемся только к лучшим. Рожает жена футболиста — посылаем ее в перинатальный центр. Нужно решить проблему, например, с ногтями — тоже есть к кому обратиться».

На больничный в обычном смысле в «Зените» никого не отправляют. Если ломается, допустим, рука, то ее лечат, а все остальные части тела продолжают готовиться к играм вместе с физиотерапевтом. Специальные процедуры сокращают время восстановления, а загрузка позволяет без проблем вернуться на поле. В медикореабилитационный центр при этом ходят как на работу. Иногда бывает больно, но лечиться, как говорят, не боится никто.

«То, что есть у нас, — это необходимый минимум для хорошего реабилитационного центра и немного больше. Основные инструменты — золотые руки массажистов, физиотерапия, ударно-волновая терапия, специальные тренажеры, а также бассейн, баня и сауна».

Мы спрашиваем, что нужно травмировать, чтобы ходить на лечение в сауну. «Ну нет, это же только для восстановления. Но на самом деле в баню и так все ходят, даже португальцы и бразильцы привыкают».

Гришин не успевает договорить: к нему в кабинет стучится кто-то из команды. Отбойный молоток снова в деле. 300 импульсов в минуту, 5–6 тысяч за процедуру. На больные пятки в «Зените» уже давно никто не жаловался.